КАК ЖИЗНЬ ПОМЕНЯТЬ И ПЕРЕМЕНЫ К ЛУЧШЕМУ НЕ РАСТЕРЯТЬ?
В далёком 1917 году американский журналист Джон Рид оказался живым свидетелем Октябрьской революции, перевернувшей жизнь не только в нашей стране, но и во всём мире в XX веке. Рид поделился впечатлениями от увиденного в книге, ставшей классикой американской журналистики. Называлась эта книга «10 дней, которые потрясли мир». Она вышла в свет в марте 1919 года. А через 80 лет, в марте 1999 года газета «Нью Йорк Таймс» опубликовала список из 100 лучших работ по журналистике, в котором книга Джона Рида стоит на почётном седьмом месте.
Однако, какое бы влияние Октябрьская революция ни оказала на нашу страну в частости и мир в целом, по прошествии чуть более чем ста лет мы уже не смотрим на неё как на что-то, что действительно «потрясло мир». Каким бы грандиозным ни было это событие, оно не изменило историю человечества в той мере, в какой, казалось бы, должно было поменять.
В менее глобальном масштабе мы переживаем нечто подобное довольно часто в своей жизни. Есть события, которые, кажется, должны привнести в нашу жизнь столь желанные перемены к лучшему, однако спустя короткий период времени мы неминуемо приходим к выводу, что жизнь либо не изменилась, либо перемены были не столь устойчивыми, как мы надеялись. Кто-то из нас рассчитывал, что поступление в вуз изменит его судьбу, а кто-то думал, что замужество станет тем самым событием, что наконец-то преобразит всё вокруг. Одни искали перемен к лучшему в новой работе, а другие – в новой должности. Кто-то считал, что его преобразит переезд в новую квартиру, а кто-то питал такие иллюзии в связи с переездом в новую страну. Но что бы это ни было, мы раз за разом возвращаемся к тому, что чуда вновь не произошло и те изменения, что вроде бы начали просматриваться в нашей жизни, оказались совсем не устойчивыми.
Наша проблема, как, впрочем, и проблема Октябрьской революции, в том, что мы стремимся изменить внешние обстоятельства, надеясь, что это каким-то образом поменяет наше сердце. А до тех пор, пока не преобразится наша душа, все остальные перемены в нашей жизни будут лишь поверхностными. В письме в газету Дейли Ньюс в 1905 году знаменитый британский писатель Гилберт Кийт Честертон пишет:
В какой-то мере, в вечном смысле, всё предельно просто. Ответом на вопрос: «Что не так?» должно быть признание: «Со мной что-то не так». До тех пор, пока человек не сможет дать такого рода ответ, его идеализм лишь хобби.
(письмо Г.К. Честертона в газету «Дейли Ньюс» 16 августа 1905 года «Что не так?»)
Позднее Честертон напишет книгу, назвав её «Что не так с миром?», а письмо в Дейли Ньюс превратится в городскую легенду, в соответствии с которой Честертон ответил на опрос, устроенный газетой Таймс известным писателям того времени. Якобы на вопрос: «Что не так с миром?» Честертон ответил кратко: «Я».
Практически треть повествования Евангелия отводят событиям последней недели жизни Иисуса Христа. Дэвид Мэттис в сборнике эссе, посвящённому событиям этих восьми дней, пишет:
Заключительные 8 из 28 глав своего Евангелия Матфей посвящает этой одной неделе. Марк отводит ей 6 из 16. Но самую значительную часть уделяет Иоанн – 10 из 21 главы, то есть практически половину своего повествования он посвящает заключительной неделе жизни нашего Господа, тому, как Его предали, суду над Ним, распятию и триумфальному воскресению из мёртвых. Даже Деяния, посвящённые ранней церкви, регулярно возвращаются к событиям Святой недели (например, Деяния 1:15-19; 2:22-36; 4:8-12, 24-28 и многие другие). Действительно, можно сказать, что весь Ветхий завет ожидает этой недели и весь Новый завет отражает эту неделю в богословии и повседневной жизни верующих.
(Дэвид Мэттис, вступление к сборнику эссе «Скорбь ваша обратится в радость»)
Почему же авторы жизнеописаний Иисуса уделяют столь пристальное внимание тем семи-восьми дням из жизни Спасителя, что позднее в церковной истории получили название Святой, или Страстной, недели? Дело в том, что именно события той недели настолько потрясли мир, что он до сих пор находится под влиянием того, что произошло тогда на задворках Римской империи. Историк Том Холланд в своей фундаментальной работе «Царство» доказывает, что мир, в котором мы живём, разделяет не «общечеловеческие», а именно христианские ценности. В этом смысле то, что мы привыкли считать «западной цивилизацией», является по сути именно христианской цивилизацией. Наблюдения Холланда тем любопытней, что он пишет как человек, который хотел своей работой, скорей, доказать обратное, показав, что сегодняшний мир был в большей степени порождён трудами Платона и Аристотеля, чем жертвой Иисуса на кресте. Глен Скривинер в своей книге «Воздух, которым мы дышим» пишет, что влияние христианства на нашу жизнь столь незаметно для нас, что его можно сравнить с воздухом, которым мы дышим.
Необычное влияние христианства заметно в том, что мы даже не замечаем его. Вы уже придерживаетесь христианских взглядов, и тот факт, что вы считаете эти ценности естественными, очевидными и всеобщими, говорит как раз о том, насколько вы были сформированы христианской революцией.
(Глен Скривинер «Воздух, которым мы дышим»)
Но обо всём этом Евангелисты могли лишь мечтать. Они не знали ещё, как именно изменится мир под действием этой спасительной истории жизни, смерти и воскресения Иисуса Христа. Они лишь видели, как сильно, буквально до неузнаваемости изменилась их личная жизнь. Они преобразились, столкнувшись с этой историей, и хотели показать своей аудитории, сколь сильно могут измениться из жизни тоже. Вот почему они уделяли столь пристальное внимание именно последней неделе жизни Спасителя. В событиях именно этой недели, кульминацией которой стала смерть и воскресение Иисуса, они видели секреты устойчивых перемен в их собственной жизни. Всё может измениться за одну неделю, а иногда одна неделя может стать источником самых радикальных перемен к лучшему в жизни, если это Святая, или Страстная, неделя из жизни Иисуса Христа.
