Христианин, который обеспечивает безопасность женщин, детей и церкви, — это человек, который заставляет демонов и нечисть беспокоиться. Пастырь, его посох и жезл успокаивают их. Слова «кроткий», «смиренный» и «сострадательный» действительно что-то значат, потому что он не просто таков. Подобно воину-герою древности, христианин «имеет много общих черт с чудовищами, которых он побеждает, и он должен победить их» (Леон Подлес, «Бессильная церковь»). Другими словами, христианин должен быть сильным.
Богиня феминизма вскрикивает при одном только упоминании об этом: «Будьте бдительны, стойте в вере, поступайте как мужчины, будьте сильными» (1 Кор. 16:13). Ей не нравится (и она угрожает, что и не понравится никогда), если мужчины ведут себя «как мужчины». Если она не может заставить мужчин быть брутальными (жестокими), она хочет, чтобы их души были выхолощены порнографией, не интересовались властвованием, тратили свою быстротечную жизнь, уставившись на ящик в углу комнаты. Павел, по вдохновению Божьему, хотел бы, чтобы вы жили для чего-то, стояли за что-то, умирали за что-то, восставали из могилы, чтобы снова царствовать — «будьте как мужчины» в старом переводе короля Иакова — будьте сильными.
Это повеление не является новшеством. Павел, погруженный в Писание Ветхого Завета, вырос на историях Авраама и Ноя, Моисея и Иисуса Навина, Давида и Ионафана, Илии и Неемии, Шадраха, Мешаха и Авденаго. Когда Павел говорит, что вся церковь должна «поступать как мужи», он использует слово — андризомай — уже знакомое читателям греческих переводов Ветхого Завета. Израильтяне выросли с четкими представлениями о том, что значит поступать по-мужски, стоять в вере, быть сильным.
Мужчины, которых узнают демоны
«Поступай как мужчина» — это было обычное напутствие поколению, собирающемуся войти в землю обетованную. Я не могу перечислить, сколько раз мой собственный отступивший дух нуждался в том, чтобы испить из чаши Иисуса Навина. Господь поручил ему,
Разве Я не повелел тебе? Будь тверд и мужественен [андризомай]. Не бойся и не ужасайся, ибо Господь, Бог твой, с тобою, куда бы ты ни пошел" (Иисус Навин 1:9).
Иисусу Навину, да и всему Израилю, нужно было «сыграть роль мужчины», чтобы победить свой страх и войти в землю, кишащую врагами, свирепыми и укрепленными (Втор. 31:6). Бог уже покарал трусливый дух соглядатаев сорокалетним походом по пустыне. В живых остались только два солдата, которые доверились своему Богу: Халев и Иисус Навин. Иисусу Навину неоднократно дается наказ — Моисеем перед всем народом, самим Господом и народом: Поступай как мужчина и будь сильным (Втор. 31:6-8, 23; Иис. 1:1-9, 16-18).
Андризомай означает силу души. Мужчины действуют, и действуют из солдатского духа, ради тех, кого они защищают, доверяя при этом своему Богу. Все, что они делают, должно управляться любовью (1 Кор. 16:14), и этот любящий дух не отрицает сильной, стойкой души, а направляет ее на правильные цели. «Настоящий солдат сражается не потому, что ненавидит то, что перед ним, а потому, что любит то, что за ним» (Г. К. Честертон, Иллюстрированные лондонские новости, 1911 г.). Такой солдат во время войны, атакованный с двух фронтов и со своим народом на сердце, обращается к брату и говорит
Если сирийцы будут слишком сильны для меня, то ты помоги мне; если же сыны Аммона будут слишком сильны для тебя, то я приду и помогу тебе. Будьте мужественны, и будем действовать мужественно за народ наш и за города Бога нашего, и Господь сделает то, что покажется Ему благом«. (2 Царств 10:11-12)
Демоны признают этого человека. Его жена уважает его. Его сыновья равняются на него. Его дочь в безопасности с ним. Его народ доверяет ему. Он — солдат своего Царя, сын своего Отца, христианин.
Грех робости
Как же так получается, что, посетив сегодня не одну христианскую общину, можно подумать, что Павел наставлял: «Будьте тверды в своих чувствах, не напрягайтесь, ведите себя как андрогенные существа, принимайте свою постоянную (и неизменную) слабость»?
Призыв к «мягкости» в этих случаях не подчеркивает силу христианина, а бьет по ней. Любовь не приказывала сильной душе, а трубила о ее отступлении. Царь Давид умел успокаивать арфой и ранить пращой. Сам Господь велел детям приходить, но был поглощен ревностью по дому Своего Отца и изгнал из него меновщиков. Мы в их роду? «Будьте нежнее» не может быть единственным посланием для поколения, которое все больше разучивается быть напористым, убежденным и героическим.
Чарльз Сперджен сетовал на мягкость и нелюдимость духа своего времени. В майском номере журнала «Меч и шпага» за 1866 г. он ставит диагноз своему поколению, который неуютно перекликается с нашим:
Не является ли робость распространенным пороком среди христианских работников?. Не грех ли воспитывать в людях Божьих привычки, которые не годятся для христианской войны? Разве сейчас не такое время, чтобы требовать от верующих более мужественного поведения, чем то, которое большинство из них пока проявляет?
Робость — это порок, но как же христианство относится к таким «мягким» добродетелям, как скромность? Он продолжает,
Вы напомнили мне, что скромность — великая добродетель; я верю в это, но я также верю, что есть и другие добродетели, столь же необходимые солдату. Скромность, которая удерживает солдата в тылу в день битвы, принесет ему мало лавров; а тот сдержанный нрав, который заставляет его отступать, когда отдан приказ наступать, называется у мужественных людей по-другому«.
Сперджен часто одевал свои проповеди в солдатскую одежду. У него было мужское служение, которое противостояло овечьей хитрости, которую он наблюдал на многих кафедрах своего времени:
Приправа этой предательской скромности до сих пор приправляет наше служение, и некоторые жаждут ее еще больше. От нас ожидают, что мы предстанем перед слушателями с милой стыдливостью, отвергающей всякий догматизм, и будем просить о слушании, как нищий о милостыне. Посланники Божьи, иными словами, должны лизать пыль и передавать послание своего Учителя так, как будто Он одолжил его.
Иными словами, как пастор он позаимствовал у шекспировского воинственного Кориолана: «Зачем ты хотел, чтобы я был мягче? Вы хотите, чтобы я был неверен своей природе? Лучше я скажу, что я такой, какой я есть» (Кориолан, 3. 2. 15). «Божий человек — это мужественный человек», — говорил Сперджен. «Настоящий мужчина делает то, что считает правильным, независимо от того, хрюкают ли свиньи и воют ли собаки» ("«Божий человек — мужественный человек», «Мужественность и духовность в викторианской культуре», 211).
Разрушающая душу вежливость
Но к чему конкретно клонит Сперджен, и как мы можем применить это сегодня? Ложная религия современности (жившая и в его время) заставляет нас поклоняться пантеону богов. Человек не должен «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (Иуда 3). У человека может быть свой личный Иисус, но не общий Господь, обладающий всей властью над всеми народами, перед которым должен склониться каждый грешник. Этого Господа плюрализм ненавидит — хотя, как Дагон перед ковчегом, он скоро падет без головы.
Итак, наша война, как в то время, так и сегодня (и в первом веке), во многом связана с открытым высказыванием истинного Христа на благо душ. Мы овладеваем духовным оружием, разрушаем твердыни во многом с помощью речи, так как «разрушаем доводы и всякое возвышенное мнение, противящееся познанию Бога, и всякое помышление берем в плен, чтобы покориться Христу» (2 Кор. 10:4-5).
Если бы мы находились в ветхозаветной религии, и география определяла границы Божьего царства, если бы место обитания Бога находилось внутри Иерусалима, а Божий ковчег — в храме, если бы мы были народом Иисуса Христа, то мы могли бы представить себе, что сегодня Божьим людям можно сказать следующее:
«Возьми свой меч и сражайся за Церковь против ее врагов!».
И хотя нормальный мужчина должен быть в состоянии взять в руки меч и отжаться, мы знаем, что во Христе наша война поднята на гораздо более высокий холм. А может быть, это меньшее дело — ежедневно воевать с неустанными и невидимыми врагами, быть начеку против предателей, которые так же близки, как и наша собственная плоть, бороться с духами, пускающими огненные дротики, чтобы ужалить сердце, уязвить темного и могучего шакала, который безжалостно держит бессмертные души в своих челюстях? Сильные люди, сильные в вере, сильные в Господе, стоят твердо и смело бросают вызов миру, плоти, дьяволу.
В свое время К. С. Льюис писал: «Те, кто знает, стали бояться говорить. Вот почему горести, которые раньше очищали, теперь только разжигают» («Растрожение брака», 106). Соберем ли мы силы души, чтобы сказать неверующему, живущему на ярмарке тщеславия, что его путь ведет в ад, его бог — идол, его надежды — лишь пьяные мечты?
Сперджен рычит: «Люди погибают, и если невежливо говорить им об этом, то это может быть только там, где дьявол — хозяин церемоний. Отбросьте свою разрушающую душу вежливость; дай нам Господь немного честной любви к душам, и эта поверхностная вежливость скоро исчезнет» («Боевой конь»). Неужели горести, которые когда-то очищали, теперь будут гноиться из-за того, что христиане боятся говорить — или говорят, подрезая силу сказанного невнятными извинениями?
Оттачивание братства
Возможно, мы обрезали волосы Самсона потому, что оставили мужчин геройствовать в одиночку, утратив точащее братство. Возможно, мужчины-христиане не говорят мужественнее с ближним потому, что не говорят мужественнее друг с другом. Там, где они остаются, мужская ответственность слишком быстро превращается в сеансы светской терапии, где слушатели могут только сопереживать и поддерживать утопающего. Мы забыли о том, что такое спарринг, что такое точить железо, что такое вести себя как мужчины среди мужчин.
Не слишком ли я суров, когда замечаю, что многие действуют по негласному правилу, согласно которому мы можем быть как шатающиеся фавны, вечно делающие первые шаги в ученичестве? Нужно ли двигаться вперед? Не превращается ли это в развлечение — сбиваться в кучу, как испуганные овцы, кричащие о том, как мы все разбиты, без отчаянной мольбы к Богу (и братьям) помочь нам стать сильнее? Надеюсь, что нет.
Вспомните видение Петром христианской жизни. Его видение — это божественная сила, побуждающая верующего прилагать все усилия и возрастать в святости, это призвание к Божьей славе и совершенству, это прогресс и драгоценные и очень великие обетования, это подтверждение нашего призвания и избрания, когда мы вместе со святыми идем в небесный город (2 Пет. 1:3-11). Неудачи? Безусловно. Грехи? Кто может отрицать это? Но рост? Безусловно. Христианский воин — наш удел. Церковь победоносно шествует за Христом Победителем, а битва начинается в наших собственных душах и переходит в славу.
Поступать как христиане
Это подводит нас к последнему пункту: Божий призыв к мужской силе имеет ярко выраженный христианский характер. Христианин не полагается на себя или на колесницы.
Он не расхаживает, как Гастон, напевая: " Да, как особь, я внушаю страх! «. История Иисуса Навина, которую автор послания к Евреям призывает взять на вооружение (Евр. 13:5-6), учит нас тому, что человек Божий силен и мужественен, потому что верит Божьему обещанию: «Я никогда не оставлю тебя и не покину тебя». Могучие люди знают, что их сила — это полная слабость в отрыве от Бога. «Будьте тверды в Господе и в силе могущества Его» (Еф. 6:10).
Поступать как мужчина, с красной кровью и бодрой душой, значит признать, что мы всего лишь люди. Как гласит пословица, «лучшие из мужчин — это мужчины в их лучший момент». Если Бог не идет с нами, то мы теряем свою силу. С Богом мы смелы, как лев. Без Него — мы таем в луже.
Но Бог обещал не оставлять нас. Так что прочь нелюдимость, замаскированную под добродетель. Говорите о Христе так, чтобы вас услышали. Найдите работу. Найдите жену. Воспитывайте детей. Служите церкви. Любить ближнего во имя Иисуса. Учитесь потеть, развивайте свои способности и используйте их. Смиренно ходи перед Богом и Его Словом; с достоинством представайте перед людьми. Поднимайте святые руки и молитесь. Учитесь. Затачивайте друг друга. Будьте тверды. Пусть все, что вы делаете, будет сделано в любви. Будьте сильны в Господе. Поступайте как христиане.
